14.05.2020

о куклах для облегчения чувств в работе психолога,о позиции Ф. Дольто и сказочной оболочке

Рассмотрим кукол для облегчения чувств, используемых в работе психолога. Надо сказать, что активно использовать кукол для облегчения выражения чувств стала врач гуманист и психоаналитик Дольто, которая, можно сказать, большая любительница была работать с куклой- с головой маргаритки, то есть с головой в форме цветка и без точного обозначения , что у нее есть перед-зад и привычные руки и ноги с пальцами , для нее это была кукла, связанная со стадией зеркала и важно было именно то, что она с головой из цветка -маргаритки, ей казалось, не случайно выбирали именно ее дети с определенными застреваниями на той стадии в процессе развития, которая называется стадией зеркала..

И хотя у меня возникает вопрос: а Дольто предлагала детям большой выбор кукол и они среди всего разнообразия выбирали именно куклу ( простенькую) сделанную Дольто с головой из цветка маргаритки?Вероятно, предполагается, что да. У Дольто была целая корзина старых кукол, где была даже садистически вытрепанная кукла с разорванным глазом, которую принес однажды психотический мальчик. Дети как-то взаимодействовали с этими куклами, когда у них возникало желание. И был момент, когда немая девочка, чья мама при ней рассказывала, что до этого ребенка у нее были выкидыши и поэтому девочка для нее ценна , ведь от мужа она не может иметь больше детей, взяла куклу. В это время девочка, присутствовавшая при разговоре, подошла к корзине с куклами и выбрала из всей корзины очень потрепанную куклу, садистически вытрепанную, с разорванным глазом, которую когда-то принес мальчик с психозом, она взяла именно ее, подошла к маме и положила эту куклу на бедра так, что кукла упала на пол. Никто не обратил на это внимание, только Дольто. Девочка повторяла эту неприятную игру. При чем трижды. И Дольто спросила у матери: а с тех пор ,как у вас уже был этот ребенок, девочка, у вас был выкидыш? мать удивленно ,с некоторой радостью глянув сначала на мужа, спросила у Дольто: Но как... вы видите меня насквозь? Дольто ответила, что ей девочка только что показала, что она пережила (свои страдания) - она показала, что из вас вышел мертвый ребенок. Обращаясь к мужу мать сказала: но она же не может этого помнить? Дольто спросила: почему? Дольто смотрит на малышку очень внимательно, девочка в этот момент выглядит очень напряженно. Дольто говорит: - Это вполне возможно, вы говорили много раз , что хотели еще одного ребенка может быть ...это? Тогда мать смотрит на мужа и говорит: тогда ей можно сказать! Она была вынуждена сделать аборт по медицинским показаниям, когда девочка была маленькая - ей было три месяца. Дольто сказала обращаясь к девочке: - Изабелла, ты так переживаешь, будто мама тебе сказала, девочка, будь внимательна, когда имеешь дело с мужчинами, не всегда имеешь детей. И мать всхлипнула в этот момент, достала платок и заплакала и положив голову на плечо мужа, сказала: - Вот видишь, я тебе говорила.., говорила...Как замечала Дольто, мать переживала, о том, что она хотела бы сохранить....В этот момент девочка подошла и потащила папу, сказав : - Пойдем , папа, это тетенька меня достала...Дольто произнесла, глядя на отца: - Видите, девочка разговаривает... Тогда слушайте...-Пойдем, папа, эта тетенька меня достала, оставим маму...Дольто замечает. оставим маму...Дольто обращает внимание вслух , обращаясь к девочке: - Ни за что , твой папа не оставит маму... ты , что хотела бы иметь ребенка с папой, тебе было три месяца, ты была очень маленькой, но уже могла понимать, что этого хочет твоя мама. Тебе было три-четыри месяца и твоя мама очень хотела еще одного ребенка,но безуспешно. Три -четыре года мать безуспешно пыталась завести еще ребенка. В поведении девочка показала, что она переживает, она не могла помнить о выкидышах до ее рождения, но она могла помнить, как не получалось завести еще одного ребенка, возможно девочка понимала, что и ее жизни нечто угрожает, именно понимая, что раз бывают какие-то мертвые дети и ее жизни нечто угрожает и мать думала об этом. Деевочка была быстро созревающая, иногда это можно принять у детей за начало психоза, при чем Дольто замечает, что она не знает какого уровня должно достичь , чтобы понять, что с первого дня жизни, младенчества существует любовь, желания, но они не могут иметь взрослого выражения, нет для этого средств -достаточных средств, однако есть и страстные желания, столь же страстные в три недели , в три месяца - у детей, которые достаточно сообразительны и способны к перцепции, восприятию окружающих соответствующе, Едвига Фрид ( психоаналитик) замечала, что у нее были дети, которые приходили смотрели, смотрели и молчали неделями, она выдвигает гипотезу, что в этот момент они без слов говорили о мертвом, о мертвой тишине и смерти. Кто-то когда-то такому ребенку не сказал о какой-то смерти. Кто-то ему что-то не говорил и поэтому это не могло быть названо и им , но он приходил и переживал это, не называя. Он зато приносил вещицу для оплаты наших встреч, как говорит эта психоаналитик - последовательница Дольто. Именно Дольто ввела понятие символической оплаты, ребенок приносит камешек или ракушку, чтобы показать ценность для него встречи и то, что он готов ее оплатить, чтобы показать, что он готов к работе, как если бы взрослый платил за консультацию деньгами,это был знак, что ребенок хочет поговорить с психоаналитиком. Дольто говорит, что дети иногда могут прийти , чтобы сказать то, как они ее ненавидят и при этом они оставляют символическую плату за такую встречу, где звучат такие слова, это не та ненависть, от которой "шаг до любви", это ненависть, которая освобождает от страдания- они оплачивают именно это. И тогда Дольто говорит, глядя на таких детей-Замечательная встреча, вы заплатили за это. Дольто говорила, рисунок ребенка, как сон - это фантазия , которая ожила. Через рисунок мы входим в жизнь воображаемых представлений субъекта, в аффективность, внутренний мир и символизм. (Книга "психоанализ и педиатрия" , 1939 год) . Дольто научилась слушать детей через рисунок, который дети делают в ходе терапии. Француаза Дольто предлагает ребенку лепить, помимо рисунков. Кроме рисунков и лепки , Француаза Дольто наблюдает за жестами и телом ребенка в ходе терапии и продвигается к толкованию того, что наблюдает. Взаимодействуя с ребенком , Дольто могла сама начать рисовать что-то и ребенок оживал и заинтересовывался, было видно, как он выходит из хаоса. Когда к Дольто привели однажды девочку, у которой, как ей это представили, была школьная фобия и агарофобия и она не ходила в школу, Дольто спросила, а что она делает в заточении Дома одна, когда мама на работе? Дольто сказали, что она рисует в тетрадке. Тогда Дольто попросила принести эту тетрадку девочку. И когда девочка принесла тетрадку, Дольто увидела, что на каждой странице в тетрадке нарисованы курицы - красная курица, голубая курица, черная курица. Дольто спрашивает: - А почему тебя так интересует курица? Тогда девочка понижая тон говорит: - Я никогда не видела папину курицу ( во французском языке часто любовницу называют курицей). Дольто говорит: Ах, да? Где же папина курица? Девочка говорит: - Мама видит ее в окно, но я подбегаю к окну и никогда ее не вижу...Поэтому, я хочу остаться дома, потому что ,кажется, она пройдет и я ее увижу. Но я ее не вижу... Когда девочка спрашивает маму : Где она? Мама отвечает: -тебя это не касается,это не твое дело. ребенок не ходит в школу, потому что она хочет наконец увидеть папину курицу. Она полагала , что это курица - птица, ребенку 7 лет. Именно в этот период Француаза Дольто придумывает объекты , которые помогают детям выразится, облегчают выражения чувств, например, кукла-цветок с головой маргаритки, которую Дольто связывает с застреванием ребенка на нарциссической стадии зеркала в младенчестве.

При этом следует заметить, что у нас на русском ,например, с нарциссизмом и стадией зеркала созвучна никак не маргаритка , а нарцисс.

Так же замечу, обычно для облегчения выражения чувств я, например, так уж повелось, предлагаю выбор, причем предлагаю детям самим сделать куклу из чулка и если дети пожелают сделать кукле вместо головы цветок, кто им запретит? я им не запрещаю, вот только никто пока не захотел сделать такую куклу.

Так же из готовых семи кукол я предлагаю выбрать одну. Эти семь кукол: две маленькие из резины и пластмассы в шаре, - одна девочка (с атрибутами - мишкой, как неким объектом, поддерживающим и облегчающим ее переживания и книгой, как выражением ожиданий от нее, она с крыльями, как с намеком на идеализацию, представляет собой девочку , погруженную в симбиотическую защищенность от среды, симбиотичность и нарциссичную погурженность в этот симбиоз) ,

один мальчик из резины и пластмассы тоже в шаре ( с атрибутами - бутылкой, маслом для тела, которое выражает заботу о нем и оболочки через которую он контактирует с миром и от которой получает удовольствие, с книгой, которая выражает ожидания от него, флагом, который тоже выражает ожидания от него, погружение в шар, намекает на какое-то переживание сибиотической защищенности от внешнего мира и намеком на нарциссическую стадию в развитии),

- одна кукла девочка в рюкзаке среднего размера, она из резины ( то , что девочка спрятана внутри прозрачного рюкзака, очень символично, это намекает на желание поддерживать тесную связь с ней у кого-то и всегда носить у себя за плечами, всегда с собой и при этом держать ее в симбиозе максимально защищенной от среды, она без половых признаков это намекает на ее принадлежность к нарциссической стадии развития)

две разного размера куклы -мальчики, -

один из них мальчик с половыми признаками из винила ( размер говорит не о слишком большом самоощущении значимости, на что намекает размер собственного тела, уже есть половые признаки, уже есть ощущение своего становления человеком определенного пола, намек , что это станет значимо и уже значимо и конец нарциссической стадии детского развития)

другой - покрупней без половых признаков из винила ( он большего размера по сравнению с предыдущим , с намеком на большее переживание своей значимости и намек на ту стадию, когда еще видна симбиотичность и нарциссичность, нет переживания гениталий, как чего-то отдельного и значимого, есть переживание, что удовольствие одинаково равномерно рассеяно по всему телу, намек на принадлежность к нарциссической стадии в детском развитии) ,

и большого размера женского пола кукла из силикон-винила ( который более мягкий чем винил и с мягко-набивным телом, естественно размер говорит о степени значимости ,в этом случаи значимости в переживании себя как ребенка, с соской и с выражением лица, на котором сдерживаемый смех и желание что-то сделать такое -этакое, размер намекает на переживание значимости и могущества и намекает на первичный нарциссизм как стадию в детском развитии),

одна мотанка -пеленашка без лица, с телом замотанным куском материи и перевязанной тесемкой ( лица нет ,и глаз, и рта - тоже нет, то есть потребности никак не выражаются, все они погружены как-то в себя , никак ничего не выражено в контакте, на это намекает отсутствие лица, все погружено в себя, в крайнюю симбиотичность, то, что она полностью запеленованна намекает, что она передвигается только , когда ее носят, ее носит кто-то значимый, кто-то взрослый, все намекает - это очень ранняя нарциссическая стадия)

- и вот из этого разнообразия можно что-то выбрать, причем я предлагаю в сказочной оболочке. То есть предлагаю сказочные метафоры в истории, как оболочку для того, чтобы в более безопасной атмосфере выбрать куклу и предложить ее как трамплин для ассоциаций и для обращения к собственным аффективно-заряженным ранним воспоминаниям , предлагая , как удобную возможность для масштабных проекций, причем не-буквальность истории ,- если ребенок или взрослый, которому предлагают историю не аутистичен,- обеспечивает как можно большее число ситуаций, которые можно этому взрослому или ребенку приписать образам из истории или как можно большее число смыслов, которые можно увидеть . Как-нибудь засниму занятие на эту тему и выложу тогда с более подробной сказкотерапевтической историей.

Дольто, как вы помните, полагала, что кукла-цветок объединяется в некий поток ассоциаций,- и представляясь как объект, облегчающий выражения чувств, - именно объединяется реакциями зеркальной стадии, если понимать зеркало как объект, отражающий не только видимый, но и слышимый, ощущаемый и интенциональный миры, то есть миры, которые составляют направленность желания. У этой куклы нет лица, переда, зада, суставов или шеи и это важно для Дольто. А для меня важен выбор ребенком или даже взрослым ситуации игровой сказкотерапевтической оболочке той куклы, к какой его тянет, какую он может создать для облегчения своих переживаний или выбрать для облегчения своих переживаний.

При этом , как вы понимаете, у куклы марионетки из чулка, которую я обычно делаю с детьми и взрослыми, тоже нет суставов, ног и именно летящее тело, как у ребенка на ранних этапах развития -бедра и ноги у ребенка в ощущениях на ранних стадиях это бедра и ноги взрослого , с помощью которых он перемещается, ребенок перемещается с помощью взрослого и марионетка с летящим телом перемещается с помощью сделавшего ее человека.

А в высказывании Дольто о кукле -цветке видно насколько она по-особенному видит зеркальную стадию в развитии ребенка, в отличии от Лакана, для Дольто стадия зеркала это такая стадия, на которой задается возможность воспринимать схему тела и построить бессознательный образ тела. Зеркало у Дольто это некая поверхность, смысл которой в отражении, она просто отражает воспринимаемые формы, объекты под действием света, а не только видимые формы, отличалась от теории Лакана, для Лакана зеркальная стадия это зеркало, которое отражает, а для Дольто важно восприятие отраженного, то как это будет в речи озвучено Другим и засвидетельствовано Другим, другими словами, не отражающий характер зеркала и не отраженный в нем зрительный образ, а совсем иное: зеркала, где объективное существование в реальности одного юного субъекта отражается и засвидетельствовано в речи Другого - в речи, где фиксирована жизненность как процесс юного субъекта, в том числе на уровне тела. Зеркало влияет на нас постоянно стимулируя к сознанию того, что у нас есть лицо и это лицо наше и есть связанный с ним пол, иногда можно наблюдать, что есть такие люди, которые непросто одновременно на вид определяют пол и лицо какого-либо человека, порой иногда находясь во взаимодействии с одним из своих родителей , находясь так сказать перед его ясными очами, ребенок совершает выбор: на что именно направлять свое внимание на пол или на лицо; так порой ребенок игнорирует пол, если видит лицо, и игнорирует лицо, если видит пол.

Дольто обращает особое внимание на важность человеческого лица, которое ребенок увидит впервые в жизни. В ее практике был ряд случаев, когда какая-либо черта лица человека, который взаимодействовал с ребенком в первые моменты его жизни, фиксируется в его психики на всю жизнь. Если за ребенком в первые дни осуществляла уход голубоглазая женщина, впоследствии испытывает волнение каждый раз, когда видит лицо с голубыми глазами. У меня вопрос , а в современных роддомах , если крутиться вокруг ребенка зеленоглазая медсестра , а при этом у него кареглазая мать, кто окажет на него влияние?

Известно, что Дольто описывала, как встретила 14-месячного ребенка во время своей работы , находившегося в депрессии и проявлявшего явные внешние признаки аутистичности. Она спросила его: "Ты, наверное, хочешь умереть?" В ответ он дважды утвердительно кивнул головой. "Видишь ли, сама я не стала бы мешать тебе умереть, но ты хорошо знаешь, что, пока ты ребенок, находящийся под опекой, ты не можешь сделать этого". В процессе того, как Дольто рассказывала это, ребенок постоянно смотрел на окно, она сказала обозначая для него его реакции "Ты смотришь на окно, потому что ты хотел бы выпрыгнуть в него. Но у тебя это не получится, так как на окнах решетки. Если ты хочешь умереть, тебе надо будет освободиться от опеки взрослых. Они привезли тебя сюда, чтобы позже поместить тебя в психиатрическую больницу, где решеток будет еще больше. Я не хочу этого. Я предпочитаю, чтобы ты рассказал мне, почему ты хочешь умереть. Рассказав мне об этом, ты, возможно, захочешь жить".

Это был искренний эмоциональный рассказ 14-месячному ребенку, о тех мыслях и чувствах , которые возникают глядя на его состояние и какие , гипотетически , являются его состояниями, этого ребенка Дольто уже видела раньше во время многих сеансов, но он никогда не имел с ней непосредственного контакта. Дольто глубоко убеждена в том, что нельзя лечить ребенка, не говоря искренне о том, что мы чувствуем и думаем, когда видим его состояние, его тело и телесные реакции, его мимику, пантомимику. Этот процесс искренней речи - это ничто иное как способность принимать ребенка всерьез и видеть в ребенке человека, который находится в процессе становления мужчиной или женщиной и переживает определенные состояния , которые в человеческом обществе называются так или иначе определенными словами, человека, у которого пока детское тело, но он понимает и на интуитивном уровне и по иным признакам все, что мы говорим с искренними интонациями. Не важно о чем с ребенком искренне говорят озвучивая его демонстрируемые во вне состояния - о его желании жить в этом конкретном теле, или говорят о невозможности жить в этом конкретном теле этого конкретного ребенка, ведь как только мы скажем, что с того момента, , что заметно по его реакциям, что он больше не имеет желания жить, это уже будет формировать начало желания жить, поскольку нежелание озвучено, оно не хаотичное влияющее на ребенка стихийное неясное напряжение наполняющее все и вся, бурлящее внутри. Не зря в одной сказке говорилось, назови гнома и он исчезнет. Назови напряжение и его разрушительная стихийная сила исчезнет. Это функция языка, которая срабатывает и для взрослых и для детей. В процессе жизни с той или иной степенью сознательности стихийно каждый на доли секунд в той или иной форме с той или иной явной проявленностью думает о самоубийстве, но когда переводят аффективный заряд этих невольных , стихийных мыслей-переживаний в слова, чтобы не остаться в ситуации один на один с этими мыслями, их аффективный заряд стихает и перекрывается импульсом жизни, рождающимся во взаимодействии, где само желание устанавливать связи есть импульс жизни . Самоубийство как мысль-переживание , выраженное в телесных реакциях, для Дольто представляет собой призыв к одиночеству, нарушающему это одиночество, с целью добиться бессознательно возвращение старого образа тела или же возвращение к переживанию свободы, которую может означать для юного субъекта, например, отсутствие границ тела.

А зеркало и опыт взаимодействия ребенка с ним распахивает для ребенка реальность, в том числе реальность его телестности, но именно через речь матери и то взаимодействие с телом, которое сложилось у матери , соотнося себя и тело матери, ребенок именно открывает свое тело по отношению к телу других. Значимо именно соотношение своего тела с телом другого, недостаточно иметь простое узнавание в реальности плоского зеркала, это не про что , ничему не служит само по себе, если ребенок на самом деле сталкивается с отсутствием своего существования в мире для другого - для значимого другого каким является мать, поскольку без этого он есть просто какое-то биологическое существо среди других индивидов. Ребенок обретает себя на стадии зеркала только при реакции и через реакции другого - по большому счету через озвученные реакции матери. С помощью зеркала ребенок открывает для себя собственное лицо, а так же собственное тело, но это такое открытие тела, которое происходит по отношению к открытию тел других. Так во-первых, ребенок прежде всего чувствует то, что происходит в его теле, потом зеркально-зрительно сопоставляет собственное лицо с самим собой, так он понимает , что собственное тело принадлежит ему, он присваевает себе свое собственное тело - вот это и есть тот самый момент первичного нарциссизма, НО этот присвоенный зрительный образ обретает смысл лишь потому, что рядом присутствует другой человек, вместе с которым его образ тела и схема тела будут распознаны, узнаны и названы его собственным телом ( то есть все происходит через тело матери и речь матери) , так ребенок обретает желания.

Дольто показывает, что многие мамы в момент , когда ребенок рассматривает себя в зеркале совершают оплошность, говоря ребенку: "Смотри, это — ты", хотя проще и правильнее было бы сказать: "Смотри, это твой образ в зеркале, то, что ты видишь рядом с собой — это мой образ в зеркале". При том, что когда не хватает этого важного для символизации слова, ребенок будет иметь иллюзорный виртуальный опыт, свидетельствующий о том, что его образ исчезает, когда он отдаляется от зеркала в сторону, и вновь появляется, когда он возвращается к зеркалу. Однако, при отсутствии разъяснения или общения болезненный иллюзорный виртуальный опыт будет сохраняться.

Ребенку очень нелегко совладать с ситуацией, когда рядом с ним перед зеркалом нет никого, кто мог бы с ним поговорить и чье присутствие позволило бы ребенку увидеть в зеркале образ взрослого, отличный от его образа, и понять, что он является ребенком, поскольку ребенок не осознает, что он — ребенок и что он имеет размер и внешность ребенка. Для того, чтобы осознать это есть возможность посмотреть в зеркало и увидеть разницу между своим образом и образом взрослого. При этом, когда тот же ребенок стоит перед зеркалом рядом с другим ребенком, который меньше его, он может переживать из-за чувства, что его идентичность как ребенка не уникальна, не особенна и утратила стабильность, ничем не отлична от другого.

А дети, которые позволили задуматься Дольто над поведением ребенка перед зеркалом и особенностях вспышки самосознания у них в процессе этого наблюдения , осознать, что представляет собой психологически и психоаналитически зеркало, а так же о первичном нарциссизме, были как раз те, кто не видел ничего и был лишен зрения, слепые от рождения дети,никогда не испытывающие каких-то непосредственных влияний зрительного образа, однако сохранили в целости богатый бессознательный образ тела, при этом лица этих детей обычно выражают трогательную искренность на эмоциональном уровне, а это наталкивает на представление, что у них есть психические обладание образом своего тела.

И тут описание бессознательного образа тела в отношении слепых детей в отсутствии испытания непосредственного столкновения с зеркалом. Здесь Дольто убеждена, что образ тела у слепых остается бессознательным очень долго, при чем дольше, чем у зрячих. У слепых детей, с врожденной слепотой, часто психоаналитики могут слышать от них очень насыщенные эдиповы истории, то есть истории о конкуренции с родителями за любовь родителей или истории, описывающие взаимодействие с родителями, насыщенные выражениями, затрагивающими зрение. Слепые дети всегда рассказывают используя в речи такие слова: "Я вижу" ("I see"). Дольто рассказывает, что она как-то спросила у них: "Как вы можете видеть, если вы слепые?". Ей ответили: "Я говорю, что я вижу, потому что все вокруг так говорят". "И все говорят "I see", — отвечала я, — имея в виду "I understand" ("Я понимаю"). Слепые дети наделены замечательной чувствительностью и если они делают скульптуру, рукам скульптурной фигуры они придают необычайно важное значение, они лепят не по бумажному эскизу, а сразу делают эскиз по самой глиняной модели и демонстрируют такое же мастерство, как и зрячие дети, изображая в своих скульптурах реальное тело и при этом причина увеличенных рук объясняется так: они ощупывают предметы, видят при помощи рук, их глаза — это их руки! Вот почему эскизы они делают не на бумаге, а на самой глине. Человек с одним недостающим сенсорным параметром, таким как зрение , в той мере, в какой он является субъектом языка, вынужден перестроить символизацию других параметров - осязание, обоняние.

Понимание желания у Дольто, которое вспыхивает вместе с самосознанием у зеркала, входит терапевтическую технику, проговаривание желания как форма проективной игры, для Дольто проективная игра это важное проигрывание терапевтического характера того напряжения, которое создает желание, что позволяет субъекту присвоить и принять в речь эти желания, несмотря на какие-то барьеры в реальности. Потому речь приносит открытие собственных средств коммуникации и возможность облегчить переживания в связи с желаниями, принять его, присвоить. Тут аналитика имеет конкретную задачу - не заменить желание родителя, а посредством речи помочь другому обрести себя как желающего субъекта, понять себя как желающего, принять и присвоить желание.

Ф. Дольто полагает с бессознательным восприятием образа тела в зеркале связана трудность переживаний, связанных с повреждением тела и прежде всего с повреждением того, что связано бессознательно с Жизненностью с ПОРОЖДЕНИЕМ ЖИЗНЕННОСТИ, с половыми органами, смутные переживания по поводу того, что можно назвать кастрация, символическое удаление мужских половых органов, является не просто неким искажением определенного кода бессознательного образа тела, а в представлениях Дольто тяжелым испытанием, которое нужно пережить и преодолеть, отказаться от некоего желания , которое смутно, стихийно бессознательно связывается с жизненностью, кажется это тяжко и за этим последует крах всего, однако это испытание, вслед за которым происходит переход на новый уровень , где ждут более осознанные желания, связанные с более сознательными и приемлемыми интересами.

В представлениях Дольто бессознательное переживание того, что можно выразить словами, как кастрация имеет либо символический, либо патологический характер и испытание переживанием возможности кастрации это некое переживание процедуры, которая оказывает позитивное социально-гуманизирующее влияние на детскую телесность, создающее некое ограничение желания, однако тут есть возможность выйти на новый уровень, где больше сознательности и есть новый социально-приемлемый интерес и социально-приемлемые желания нового уровня, в этом процессе зависимость от способа, которым субъект преодолевает испытание кастрацией, зависит от того, кто осуществляет ограничение, осуществляя запуск того переживания, которое можно назвать словом кастрация, но главным образом от того, как ребенку помогают перенести это испытание, поскольку это событие порождает решающий фактор — идеальное Я, которое представляет собой личность и содействует ребенку и взрослый, любой Другой, кто оказывается вовлечен с ребенком в это испытания переживаниями, должен был сам пройти и преодолеть это искушение и тяжесть этого испытания ограничения желания и выход на новый уровень к более сознательным интересам. Взрослый таким образом завоюет расположение ребенка, для которого он будет тем, кто успешно перенес тяжесть этой проверки на способность выносить ограничения стихийных желаний и, по мнению Дольто, взрослому важно осознавать, как помогать ребенку в испытании захлестывающими его переживаниями, ставя себя на его уровень. И в этом процессе представленным ,как идеальное Я, может быть другой человек или животное и идеальное Я может быть собакой или каким-то другим домашним животным, а иногда даже диким животным, в сравнении с которыми ребенок чувствует себя действительно настоящим активным человеком. Для Дольто важно, чтобы идеальное Я было представлено кем-то или чем-то реальным, чей опыт вызывает у ребенка восхищение.

Это могут быть и реалистичные активные персонажи, которые могут казаться взрослым порождающие фобии, а для детей наоборот представляться как наполненные силой, внушительные, постоянные и неуязвимые объекты, которые вследствие этого являются серьезной защитой от фобии. Отождествляя себя даже с выдуманными персонажами обладающими мощью, ребенок может легче избавиться от фобии, но понятно идеальное Я - это реальная представленная в жизни поддержка и гарантия базовой безопасности в самой атмосфере жизненного мира в семье.

Дольто обращает внимание на значимость озвучивания для ребенка его сексуальной идентичности и даже четкой артикуляции какого-то запрета — не в смысле авторитарного запрета, а скорее, как напоминание о законе Эдипа и запрета на слишком явную игру с телесностью ласк на гране со взрослым. Это озвучивание и вмешательство вид символического переживания того, что может быть обозначено словом кастрация, которая является частью передаваемого опыта, однако при условии, что ребенок чувствует, что взрослый, объясняющий ему его сексуальную идентичность, говоря: "Ты не должен желать меня", в то же время любит его стабильно, что ребенок не теряет любовь. Для Дольто представляется важным, что Любовь представляет собой сублимацию желания, а не его непосредственное буквальное удовлетворение и потому нет необходимости жарко,навязчиво и рьяно обнимать ребенка, чтобы он почувствовал себя любимым: нужного слова бывает достаточно и поэтому любовь, опосредованная речью, позволяет ребенку расцвести и стать объектом желания для других, как это представляла Дольто...........

А сказку для того, чтобы облегчать переживания с теми, куклами, которые я представляю на выбор, может я расщедрюсь и представлю как -нибудь и когда пройдет карантин, засниму занятие с ними

ПСИЛАЙН Всегда рядом

Информация об авторе

о куклах для облегчения чувств в работе психолога,о позиции Ф. Дольто и сказочной оболочке

Комментарии